Ирония судьбы, как всегда, поджидала не в теории, а в быту. У Алексея была жена — самая обычная, не-бабуинолюбящая и не-"капиталистическая", которая любила его за… ну, за что-то. Она терпела его тирады о фемо-буржуазии, его принципы не уступать место в метро ("пусть платят аренду за вагину — я не в профсоюзе"), и даже его попытки ввести в быту "секс по талонам", чтобы "отменить либеральный эротизм в семье". Но однажды, когда он поставил на холодильник надпись «Съесть йогурт до 10 числа — акт мужского восстания», она задумалась. Когда же он попытался ввести "половую профсоюзную конференцию" с ведением протокола перед интимом — она ушла к программисту из соседнего подъезда, который просто слушал её и мыл посуду.